Старые карты в форматах *.MAP и *.JNX.

Что же может служить столетним символом эпохи перевёрнутого мироздания? Нашёл такой сувенир, простой как кирпич. Собственно, он и есть. Найденный на берегу реки у руин имения местечка Березино, теперь на столе, в руках. Целый, прочный, словно вчера из обжига. Ложится в руку — пропорции красивые, не изуродованы метричностью. Сам полнотелый, плотный — продавали качество, а не эффективный «воздух» оптимизации.
На старых картах видно, сколько маленьких заводиков изготавливали кирпич, люди имели работу, были заняты созиданием. Минимальны перевозки — минимальна нагрузка на природу. Это была эпоха, не изуродованная ГОСТами и всякими СТБ — у мастеров Дела вместо них была Совесть. С о в е с т ь.
Село Мікалаўшчына (Мікалаеўшчына) стоит на глинах, славится своими садами. Кирпичный заводик был за деревней по дороге на «Прыстаньку», к месту нелегального схода учителей. Мікалаўцы трудились, отправляли по узкоколейке свою продукцию в местечко Столпцы (Stolpce) и дальше. Сейчас нет завода и нет работы — кладбищенская тишина. Даже коровы из концлагеря устали жаловаться, провожают молча.
Хорошему кирпичу требовалась хорошая кладка. И она была. Не только у публичных зданий и у богатых домов. Подобно возводились конюшни, флигеля, заводики, селянские печи. Качество связующего раствора, ровность, рисунок кладки — всё подчёркивало мастерство изготовителей. Инженерный расчёт всех сложных элементов декора и конструкции выполнялся без компьютера и 3D-программ, впечатляет красотой и точностью. Кладку не просто вели. Она была лицевая, а, значит, с кирпичом работали очень бережно, подбирали без дефектов, старались не уронить, делали красивую расшивку, чистили от попадания раствора, грязи и пр.
Необходимость и чувство красоты было у заказчика, проектировщика, создателя.
Мир изменился. За ним и кирпич, технологии производства, укладки, проектирования. Изменилось и отношение к красоте, труду, ответственности, качеству. Изменился человек и общество, система ценностей и совесть. Куда завёл и ведёт «научный прогресс» Беларусь иллюстрируют фотографии (в архиве «Wolnaja Bielarus'. Miensk, 1917, numar 2.rar»). Все они сделаны в наиболее популярной туристской зоне — Нарочанском крае.
1.jpg. Усадьба Альшэва. Такой ракурс избегают туристические справочники Беларуси. Справа — старая кладка и кирпич. Слева — «реставрация» начала 1990-х кирпичом, вероятно, Минского завода. Контраст конструктива и культуры работ. Современный кирпич — перемёрзшее крошево. Снимок 4 мая 2015 года. Хозяйство Хоминских в Альшэва — символ разрушений 1939—2017 гг. Это не скрывают даже туристские белсправочники.
2.jpg. Бывший двор Микольцы (D. Mikolce) вблизи озёра Мястро и Дендрологического сада имени С. А. Гомзы. Соединение несоединимого возможно. В силикатной серости утонула Западная Беларусь. Закон серого — поглощать всё яркое и красивое, ломать всё необычное и индивидуальное. Снимок 6 мая 2015 года.
3.jpg. Бровар (спиртзавод) в местечке Кобыльник (Нарач). Развитие производства и культуры. Объект недоступен для созерцания — снимок с ограждённой территории 12 сентября 2015 г.
Впечатляйтесь!.. Это предлагает источник www.narochpark.by, описывая достопримечательности и правила в «зоне» (!)... Нарочанского края. Очень метко и многозначно. «Базу данных» можно теперь пополнить, GIS-сопроводив, с обязательной биркой-инвентарным номером.
Минчанин же впечатлиться Эрбе-кирпичём минского завода может прямо в столице. Дома цвета глины в микрорайоне Уручье-6 вполне гармонируют со снимками с Нарочанского края. Они часто были объектами телепропаганды, касающейся жилья, а построены недавно — во второй половине 1990-х. Лицевой кирпич разваливается, а культура кладки и конструктив — налицо. Всё это в будущем будет стыдливо скрыто утеплённым фасадом. Только будет ли оно, это будущее? Не рассыпется?
———
У другім нумары сустракаем Зосю Верас (1892—1991) з яе замалёўкай «Толькі сон»... Не забуду сустрэчу з ёй у Лясной хатцы, што стаяла ў Панарскім лесе, гарбаты з зёлак на вадзе з неба, два ці болей тыдня ляснога жыцця, насычаных сапраўднай прыгажосцю і цішынёй. Размовы, лес рознай пары.
У памяць пра яе расце бружмень. Такі самы, як «пад Вільняй» уздоўж вузкай сцежцы. Беларускую назву «бересклета» падказала сама Зося Верас, калі прапанавала ўзяць у рукі яе «Батанічны слоўнік» ды знайсці тлумачэнне. Была ўжо слабая.
З'ехала жывая сведка мінулага ў Лаздзіны на Архітэкту — і згарэла Лясная хатка... Быў на тым пажарышчы праз колькі дзён — засталіся сумныя слайды знішчанага свету. У пачатку нулявых абпаленыя глінабітныя сцены ўжо аплылі, парос хмызняк. Чаша з бетону (у яе збіралі ваду з неба, бо ў зямлі далёка, студні не было) аздоблена лутувіскім сметнікам. Толькі здзічэлыя яблыні нагадвалі пра былое жытло...
Усім раю да чытання кнігу «Зоська Верас. Пакуль рука пяро трымае: успаміны, лісты». Мінск, в-ва «Лімарыус», 2015 г. укладання Міхася Скоблы.
Як жа Зося Верас патрапіла ў газету? Верагодна, паспрыяла сяброўства з Вандай Лявіцкай, дачкой Ядвігіна Ш.
Веснавыя катаклізмы 2017-га бружмень перажыў, па восені будзе нагадваць Панарскі лес, што застаўся за «лініяй фронту» (!). Зося... Прыгожа. Так лепш.
Наступны нумар «Вольнай Беларусі» выйшаў у аўторак 20 іюня 1917 года.

У трэцім нумары пад псеўданімам Вясёлка сяброўка Зосі Верас — Ванда Лявіцкая. У лістах да яё лясная жыхарка звяртаецца, як Вандачка, Вандзя. Верагодна, што з першага нумара яна ў рэдакцыі за машыністку і карэктарку. У траўні 1918-га возьме шлюб з Язэпам Лёсікам, першынец, сын Юрка, з'явіцца на свет у 1919-м, затым Люця і Алеся. «Цепкие лапки Родины» зламаюць сям'ю, назаўсёды прымусяць пакінуць Беларусь. Пахавана ў сяле Татарка на Стаўрапольшчыне. На ўзгорку сціплы помнік без прозвішча і дат. Так яна хацела.
Допіс «З Ноугарадсеверска на Чарнігаушчыні.» падпісаны Вучыцель. Гэта Антон Лёсік, старэйшы брат рэдактара, скончыў Ноўгарад-Северскую настаўніцкую семінарыю. У 1920-х ў Менску, пабраўся з актрысай, жыў у доме, што купіў Язэп, сваіх дзяцей ня меў. Настаўнічаў, прапаноўваў рэфармаванне беларускага правапісу. Сталінскае «шчасце» абмінула. Пры немцах працаваў настаўнікам, выдаў падручнік для школ (у руках трымаў варыянт лацінкай) і ўспаміны пра Язэпа Лёсіка ў менскім часопісе «Новы Шлях». Гэта адзіныя падробныя звесткі пра закатаванага. Якуб Колас, да прыкладу, не пакінуў анічога — быў вельмі напужаны, не хацеў страціць савецкі рай (дом, сямейны дабрабыт, прызнанне і музейны мемарыял на малой радзіме), нашкодзіць сваім. Антон Лёсік за пражыванне і работу ў акупацыйным Менску не заплаціў лагерам — сваяк Якуб Колас выправіў яго на радзіму ў Мікалаўшчыну, ўжо хворага, паміраць. Пахаваны на мікалаўскіх могілках.
Даглядаў магілку Уладзімір Іванавіч Міцкевіч (1914—1991). Абкружыў яе агароджай, перастаўленай ад сваіх родных пры замене. Не даў згінуць і пахаванню маці Якуба Коласа — Ганне Лёсік, што была сястрой Антона і Язэпа, — заліўшы месца бетонам з надпісам па-сырому. Паверх літар ў бетоне пазней прыкручана таблічка. У 2015-м годзе з цяжкасцю, па памяці адшукаў яе. А вось магілка Антона Лёсіка знішчана цалкам — няма холміка, крыжа, шыльды з гравіроўкай, агароджы. Стаяла яна асобна, побач няма пахаванняў і цяпер. Дакладнае месца можна вызначыць толькі па старым фатаздымкам і слайдам...
Дзіўна, бо пайшла мода на рэлігію і Родаўніцу, «веру продкаў» і «традыцыі». Мікалаўцы сталі скрозь праваслаўнымі. З былой савецкай крамы, дзе некалі купляў хлеб, зрабілі сабе святыню. Толькі рускае праваслаўе — гэта не «вера предков» (так цяпер гавораць). Сапраўдная вера (якая па ліку?) была іншай і аб тым, з якім гвалтам казакі заганялі мікалаўцаў у Нёман «в православие», распавядзе Язэп Лёсік у «Вольнай Беларусі». Сапраўдная вера (спрэчна якая) знішчана, а святое месца — высокі, прыгожы пагорак на павароце — загажено.
Уладзімір Іванавіч Міцкевіч добра гаварыў па-беларуску, ведаў на памяць «Новую зямлю», не баяўся і не забыўся мінулага. Толькі цяжка было гаварыць. На фатаздымку ад 17 жніўня 2015 г. ягоная магілка, за ёй — помнік сваякам (планаваў паставіць і здзейсніў свой план). Бліжэй да ракі і трошкі правей была магіла Антона Лёсіка...
Здаецца, што са смерцю Уладзіміра Міцкевіча памерла і сама Мікалаўшчына...
Допіс «Магілеу на Дняпры.» падпісаны Вацюк Карпілаускі. Супадзенне ці не, але былі такія Вацік і Казік з фальварка Карпілаўка (згадваў раней), што належыў Ядвігіну Ш. Братоў «раскулачили», магчыма, «закурапацілі». На канфіскаваным паўстала «народная линия обороны», што «абараняла» ад ворагаў мост (не існуе) і дарогу, трымала пад абстрэлам (!) жыхароў вёскі Карпілаўка, якія апынуліся паміж «абаронцамі» і «предполагаемым врагом».
Ядзвігін Ш. так і памёр у Вільні, ляжыць на Роса. Не меў магчымасці перасекчы «лінію».
Дурасць-лінія аднавілася. Прыехаць вольна з Вільні ў Карпілаўку немагчыма сёння. Грамадства падзелена і вайна працягваецца. На беларускай зямлі няма міру.
Сто лет навуковага развіцця...
4-ты нумар «Вольнай Беларусі» выйшаў у суботу 24 чэрвеня 1917 года.
———
P. S. Газета сообщает («Падаткі на прыбытка.») о введении налога на прибыль в связи с тяжёлым экономическим и военным положением. Надо полагать, что «положение» не собирается заканчиваться.
Сто лет узаконенного беззакония...

Позволю себе коллаж. Два издания, а между ними сто лет. Только не ощущается движение времени. Застыло.
О чём говорит первая страница 964 номера «Нашай Нівы»? О многом. Выполнена «под гравюру» без растровой точки. Тёмный фон — фон невесёлый. Крупно, вывороткой набрано число 500. Вертикально чередование чёрного с белым символизирует, без сомнения, решётку. За ней — образ человека, признаваемый современным миром за Францішка (он же Пранцішек, он же Францыск, он же по глупости когда-то Георгий) из роду Скарына. Чуть ниже даты, поясняющие происхождение числа и указывающие на связь с реальностью. Фраза «Год навукі» говорит не только об официозе. Ирония и почти вопрос обращён к читателю. А ещё — надежда.
Разберём верхнюю фразу: «500 гадоў таму Беларусь была ў ліку перадавых краін, першай з краін рэгіёна надрукавала Біблію. А цяпер марым пра заробак 500...». Здесь ностальгия и непрекрытая адресная ирония, но главное в конце. Эта фраза — фраза человека зависимого. Многолетняя селекция человеческого материала на Беларуси сделала своё дело. И в этом — главная причина «остановки времени». Мышление талантливых журналистов (свободных и «независимых») не может избавиться от невидимого.
Что такое «заробак 500»? Надо полагать бумажки, именуемые сегодня «деньгами». Но это — фиатные, ненастоящие деньги. Фраза «то, что тает в руках» — наилучшее им определение. Для РБ-мелочи можно добавить: «и то, что ржавеет...». И почему 500? В этих двух нулях счастье? Тогда жалко толстосумов. Но если серьёзно, то именно этот «эквивалент труда», ставший товаром, и ссудный процент делает нас всех поголовно рабами. Кого — «денег», кого — обстоятельств.
Ускоренно уводят от свободы в рабство современного мира автоматизация, конвеер, инвестиции, кредиты и каждый новый квадратный дециметр городского жилья.
Следует признать, что сто лет назад шансов создать новый правильный мир было больше. Больше, так как было с кем, был человек труда, крепко стоявший на своей земле и правильно воспитанный. Этого человека уничтожили политико-экономические эксперименты. Процесс этот не прекратился. Сегодня, правда, не «куропатят», но нет хозяина на земле, с кем можно было-бы что-то строить. Набирают силу «феодалы». А городские джунгли — беспомощные человейники — зависимы от электричества, «дровишек» и «комбикорма». А самое главное — горожане (в основном) — не люди труда, не созидатели. Это наблюдение Мікалая Улашчыка, сельского паренька, после знакомства с Минском в 1917 году. (Мікалай Улашчык «Даць народу гісторыю. Успаміны, лісты». Мінск, 2016. С. 135—136). Современное положение — ещё хуже.
Можно ли за 500 бумажек горожанину купить настоящих продуктов питания, полезных для здоровья и достойной жизни, в коробках сарайной архитектуры, именуемых «сетями»? Не купишь и за 1000. Их там просто нет. Даже хлеб станет проблемой выбора, о котором писал выше...
Внизу строчки Янкі Лучыны: «Сонца навукі скрозь хмары цёмныя / Прагляне ясна над нашай ніваю, / І будуць жыці дзеткі патомныя / Добраю доляй — доляй шчасліваю!..». Замечательно и трогательно. Наука — хорошо. Но с оглядкой. Повторяю: мир нельзя разрушать, познавая, за миром надо подсматривать и беречь. Иначе через 100 лет некому будет прочитать написанное. Будет бесполезна ВСЯ система знаний-познаний.
Наука без мудрости, наука и технологии в руках безумцев и феодалов-рабовладельцев — это... проклятие человечеству. Это наука разрушения.
———
Артыкул «1517—1917. (Да юбілею 400-лецця беларускаго друку).» падпісаны псеўданімам Павал Ксяневіч. За ім стаіць рэдактар «Вольнай Беларусі» Язэп Лёсік. Гэты псеўданім у розных скарачэннях будзе ім выкарыстоўвацца ў беларускіх менскіх выданнях да прыходу бальшавікоў у 1920-м годзе.
Віталь Скалабан лічыў, што крыптонімамі «П. К.» падпісваўся Павел Каравайчык.
Паходжанне псеўданіма Павал Ксяневіч невядомае. У Мікалаўшчыне, на радзіме рэдактара, такіх прозвішчаў няма і не памяталі.

Предпраздничные впечатления под шум винтов и грохот турбин.
Если комбайнёру нужно убрать поле, то он готовит технику и едет убирать. Если водителю нужно в пункт назначения, то он садится за руль. Не нужны обоим тренировки, так как накоплены умение и опыт.
Только актёры в военной форме РБ никак не научатся повторяющимся манёврам в небе, где кроме них никого нет. Ежегодно, как новички-курсанты, пилят они небо (и нервы населения), проделывая одно и тоже. Народ в больших городах и у автомагистралей и так в плену техногенного шума, лишён покоя и тишины, лишён права на здоровую жизнь. Это бесправие и бессилие невольно приближает к нам прошлое. Воспоминания ушедших лет становятся понятней, а кинохроника — цветной и реалистичной.
Это было уже давно. Над лесным массивом, ограниченным ул. Гинтовта в Минске, трассой Колодищи—Заславль, строительным рынком и тогда ещё полем деревни Копище, в предпраздничным штопоре из облаков падает боевая машина. Ещё каких-то сто метров и разобъётся над соснами лесопарка, но пилоты выводят самолёт. Звуковой удар такой силы, что резонируют внутренности, боль в ушах. Эмоции у очевидцев, безусловно, разные, но есть и фатальное. Это был год, когда экипаж после авиаспектакля в Минске разбился в Польше.
Не проще ли ввести и закрепить за одним-двумя экипажами почётное звание «лётчик 3-го июля» для всех праздников на десятилетие вперёд и прекратить измывание над густонаселённой местностью? Это будет экономно по керосину и по обращениям в поликлиники-больницы. Народ меньше будет страдать недугами, будет эффективнее зарабатывать на керосин.
Аморален авиационный спектакль в стране, чья экономика держится на кредитах и долге, который растёт.
Праздновать можно иначе, более скромно, почти незатратно. Для этого нужно только вспомнить, что это — не совсем военный праздник. Его выстрадал народ. Профессиональная кадровая РККА взята в плен, уничтожена, а остатки всё бросили, отступили. Беларусь освобождала новая армия — люди мирных профессий, взявшие в руки чужие, не привычные им «инструменты». Это они вместе с тружениками тыла и бесправными рабами лагерей принесли на своих плечах освобождение.
В фильме «Утомленные солнцем 2. Предстояние» (2011 г.) гениального режиссёра Никиты Михалкова есть несколько сильных сцен. Приблизительно на половине картины на передовой появляются с песней военные «актёры». Всё чётко и красиво: выправка, обмундирование, команды. Далее встреча двух офицеров, словно двух разных миров, монолог старшего лейтенанта Изюмова. Затем окопный быт и бой. Заканчивается всё это заснеженным полем. Полезно посмотреть накануне беларуского военного представления, цена которого никогда не будет озвучена.
На Беларуси не принято теперь считаться со здоровьем и покоем граждан. Это не те ценности.
Сверху и снизу гладят на тренировки-спектакль и надеются на чудо, что мальчики когда-нибудь поумнеют...
Новый номер столетней давности в архиве.

Кирпич — «маломасштабный» символ деградации общества. Широким и просторным в этом качестве будет прежде всего беларуская ніва. Нужно только быть внимательным наблюдателем, снять «городские розовые очки» и двигаться малой скоростью. О том, как старательно зесеивают аграрии беларуские полевые дороги, упоминалось выше примером со Шкловщины. В том же регионе, но уже ближе к Могилёву, рассмотрим одно Беларуское Поле.
В прикреплённом архиве вместе с «сегодняшним» 8-м номером «Вольнай Беларусі» за 21 ліпня 1917 г. фрагмент склейки двух 3-х верстовых в цали листов «XV-8 (Белыничи), 1926» и «XV-9 (Могилев), 1924» в проекции Бонне из источника http://igrek.amzp.pl (временно не работает уже около месяца, подробная информация на http://polski.mapywig.org), фотоснимки с места. На фрагменте специально оставил Могилёв и окрестности, а поле выделено полупрозрачным красным и нанесен фрагмент маршрута. Снимки малого разрешения — стоп-кадры с видеосъёмки 7 мая 2016 г. За кадром — рассказ о потерянном рае.
Кто был хозяином или арендатором земли — точно мне неизвестно. Это могли быть земли фольварка Хвойна или господского дома Любужъ. Важен тот факт, что на заболоченных участках была проведена грамотная мелиорация по инженерному проекту. Система каналов поддерживала такой уровень грунтовых вод, чтобы почва не пересыхала и не заболачивалась.
Хозяина перевернули переворотом, но колхоз всё равно умудрялся собирать с этой земли достойные урожаи капусты и моркови. Вплоть до середины 1970-х настоящие свежие продукты поступали в овощные магазины Могилёва. Возможно, что всё было без научной химии, так как баланс влаги в земле был оптимальным, а плодородие поддерживалось самой природой и щадящей агротехникой, не требующей порошков-жидкостей — отравы для всего живого от ОАО «Гродно Азот» и ОАО «Беларуськалий». Не пестицидами, а ручной прополкой боролись с сорняками. Это факт.
Даже в изуродованном СССР—БССР-мире в овощных магазинах пахло картошкой, морковкой, капустой, квашенным огурцом, антоновкой, бураками. Не всегда это был приятный запах, но зато он был настоящий.
Чем сегодня пахнут овощные «поляны» сетевых сараев? Чем пахнут «овощи», извлечённые из мусорной упаковки? Пластмасса пластмассовой страны, пластмассовой культуры, пластмассовой совести...
Вполоть до начала 1980-х благодаря неравнодушным колхоз поддерживал в исправном состоянии «царскую мелиорацию». Но вот на смену мудрости пришёл «научный подход» и «технический прогресс». Новый грамотный «прадсядацель» принял решение заровнять каналы для удобства механической обработки поля на тракторе «Беларус». Скорей всего решение было самостоятельным, без «партийной рекомендации» серых пиджачков с Могилёва, далёких от земли. В почву закопали керамическую трубку для мелиорации, заровняли каналы.
И убили беларусы своими руками поле, «свою землю». Навсегда и непоправимо. Такие вот хозяева... Теперь тут радуют глаз одуванчики (сильная и процветающая Беларусь!), торфяная пыль под ногами и что-то там на корм, вероятно, скотине. Пустыня. Классическая картина беларуского сельскохозяйственного современного примитивизма...
Уверен, что по каждой пахотной десятине на Беларуси можно было бы составить свою печальную историю. В подтверждение как-нибудь подготовлю ещё три примера с картами — «одуванчики под Оршей», «помидорное поле под Могилёвом» и «цнянские „феодальные“ псевдо-эко-продукты».
Сдвиг в листах «XV-8 (Белыничи), 1926» и «XV-9 (Могилев), 1924» обусловлен ошибками триангуляции или составителей карт. Файл привязки корректно открывается в OziExplorer. При экспорте в Global Mapper наблюдается небольшой сдвиг относительно трека и оригиналов в проекции Бонне. Это связано с округлениями данных точек привязки.

ОАО «Гродно Азот». Нужно ли эта «азотина» беларускому полю? Нет, это против природы и нравственного земледелия. Это не развитие, это — путь в никуда. Природа предусмотрела всё. В гармонии с ней можно достичь достойных урожаев, превышающие белстатистику. И без «химического» азота.
Растения сами умеют поглощать и накапливать азот из окружающей среды. Им надо не мешать, а помочь. И нужны для этого не порошки-жидкости рабского конвеерного труда, не бесполезный технический персонал, не автоматизация, не армии чиновников, а трудовые руки, несложные механизмы, осознание обществом тупиковости сегодняшнего «развития», потребность к здоровой и вкусной (!) еде, желание её покупать.
Сегодняшняя РБ не может быть успешной и нет у неё достойного будущего, так как не умеют здесь экономить, ценить эффективный труд. Только через экономию и ограничения можно говорить о независимости, культуре, нравственности, успехе. Зачем производить азотное говно для поля, тратить энергию, ресурсы, если сотнями (а, может, и более) тон «азотные удобрения» (и не только) в виде очистков, подпорченных овощей и фруктов, травы, листвы и прочей органики вывозятся из городских человейников вперемешку с мусором цивилизации на загубленную землю, называемую стыдливо полигонами бытовых (и иных) отходов. А проще — помойку. Туда не просто вывозят «мусор». Туда вывозят совесть. Всё больше растёт помойка, всё меньше у общества совести. Всё ближе точка невозврата, всё глубже деградация.
И решение проблемы не в раздельных контейнерах и переработке. Решение проблемы в остановке «бульдозера» — роста городов, ограничении (и где-то полном запрете) производства упаковки и этикетки. Жизнь в современных бетонных джунглях аморальна во всех отношениях, так как она — против природы и традиций. В этом смысле городской беларуский национализм и иные культурные формы — бессмысленный путь самоуничтожения.
Полностью «выкатывая» солому и травостой с беларуских полей аграрии РБ обедняют пахотные поля. И даже в этой операции заметен нехозяйский, неэкономный подход. Ранее выше упоминал о загубленном сене под деревней Маконь (Маконя). А на Случчине, вблизи ещё одного страшного монстра — ОАО «Беларуськалий» — практикуется осеннее «строительство» из соломы вдоль дорог всякой пошлости — «паровозиков», «машинок», «ветряков»... Ради забавы тратятся силы и топливо.
Бесценный строительный материал плодородия крадут не у поля. У самих себя.
«Вольная Беларусь». Девятый номер за 26 июля 1917 года. Самосознание трудового народа невелико, но он ещё жив. Ещё нет хозяйственного идиотизма на беларуском поле, но он приближается...

ОАО «Беларуськалий». Флагман. Только чего? Уничтожения своей земли и её плодородия. Выкапывая породу, это контора, выкапывает проблемы, которые будут расхлёбывать не одно поколение, если только у них будут шансы на существование.
На грязных деньгах не построить будущего. На аморальном труде, направленном на уничтожение окружающей среды, не воспитать. На техногенном убожестве не приживётся красота. Если в Чернобыльской зоне продолжается жизнь природы, то под солеотвалами она навсегда похоронена. Ну разве только карпы-мутанты в отстойниках, как исключение. Запланированное самоуничтожение...
Солью засыпана Беларусь — поля, дороги-обочины... Соль проникает в душу, сушит мозги, калечит. Закономерно, что выбором новых поколений становиться не любовь к родной земле и интересный (содержательный, созидательный) труд. Ведь земля загаживается (в том числе ростом солеотвалов, бездумным строительством, торфоразработками и мелиорацией, необдуманными аграрными программами, тотальной вырубкой и вытаптыванием автомашинами, военными полигонами, инвесторами, коммуникациями, отходами общества), а труд всё более напоминает конвеер с набором монотонных примитивных операций либо умственных, либо физических. Теряется потребность делать хорошо и добросовестно, теряется достойная оценка такому труду, общество становится равнодушным и безвкусным. За бюрократией нет стимула к самовыражению.
Бессмысленность бытия, бесперспективность и убогость, отсутствие правильных ориентиров, рекламная лоботомия толкают поколение в иной мир — мир виртуальный, мир наркотиков. Некоторые шагают и дальше...
Не удивительно, что Солигорск становится новой столицей наркомании. К такому выводу после встречи с однокласниками в городе детства пришёл бывший её житель и передал с подробностями, что не попадают в прессу. Подробности малоинтересны, их опускаю, а вывод лаконичен — «детки бесятся на „папиных“ деньгах». Что-ж, один из вариантов расплаты за зло...
Солигорск старается стать культурным центром. Только нет фундамета той культуры. Советская идеология мертва, а за душой ничего нет, пустота. Настоящая любовь к Родине и культура как-то не вписываются в пейзаж солеотвалов.
Характерный штрих. На главной вылизанной (в том числе дизайнерами) площади города спотыкаешься взглядом на брутальной формы мусорные контейнеры раздельного использования, которые на деле таковыми не являются. Зачем что-то разделять, если всё вокруг и в таких размерах... Контейнеры эти не только на площади, подобные уже в головах. И не только в Солигорске. Коммунальщики Минска некоторым сознательным «сепараторам» советовали не напрягаться с разборкой мусора. Дескать, мы всё равно всё потом смешиваем...
«Вольная Беларусь» за 30 ліпня 1917 г.

ОАО «Беларуськалий». Монстр настолько велик, что требует пристального внимания. Пока в художественном плане.
Режиссёром Віктарам Туравым в 1994 году была снята картина «Шляхтич Завальня, или Беларусь в фантастических рассказах». Работа мастера не совсем удачная, проигрывает небеларускостью, что передаётся актёрам и даже оператору. В важной сцене фильма на объективе или светофильтре кинокамеры налипла волосня. Переснимать беларуское будущее не стали. Возможно, по экономическим соображениям или по правилу «хай так». Но всё это можно простить Віктару Цімафеевічу.
Режиссёр очень чётко и на фактическом материале показал будущее Беларуси. Где-то под конец киноленты происходит диалог двух персонажей. Один хочет хоть краешком глаза заглянуть в будущее. Второй говорит, что нет проблем, нужно только очень хотеть и на том берегу озера он увидит ВСЁ. И желанное будущее, конечно. Иди, мол. Далее — каменный знак на дне озера и панорама солеотвалов из шахт теперь ОАО «Беларуськалий».
Специально привожу стоп-кадры «желанного будущего» из киноленты «Шляхтич Завальня, или Беларусь в фантастических рассказах». Сделаны они из телеэфирной трансляции каналом с элементами культуры 16 декабря 2015 г. В архиве вместе с 11-м номером «Вольнай Беларусі» за 3 августа 1917 г.
Неужели ради хлористого калия, без которого можно обойтись (существуют иные технологии возмещения калия в почве), ради грязного рубля беларусы готовы вот так загадить свою землю? Да ещё расширять это «желанно-процветающее»? Как они в этом будущем собираются жить? Прикрыть это стыдливо щитами с несуществующей природой и короткой фразой «Я Беларусь!»? В картинку вплетён символ, который по замыслу «творцов» символизирует внутренний орган человека. Художественное решение такое же легкомысленное, как и хозяйственное! Второе (а, может, и основное) значение этого знака — символ внешней перевёрнутой части человеческого тела. Палитра преобретает совсем иной смысл, соответствует «желанному будущему» ...
Хозяева ли беларусы своей земли? Ответ-предостережение на этот вопрос прозвучал сто лет назад в № 16 газеты «Вольная Беларусь» за 28 августа 1917 г.
———
У памяць пра Сымона Рак-Міхайлоўскага, чый допіс у № 11 «Вольнай Беларусі», фрагмент 3-х вёрстнай на цаль мапы «XIV-6 (Крайскъ), (...)». Максимовцы — гэта родная вёска Сымона. На могілках, што праз дарогу, сустракаюцца прозвішчы Рак. У канцы 1980-х давялося пабачыць панадворак Рак-Міхайлоўскіх, дзе ад хаты астаўся толькі каменны ганак. А яшчэ на мапе ёсць Мигувка, дзе некалі жыў Аляксандр Уласаў і мястэчка Радошковичи, дзе запомніліся сустрэчы з Верай Андрэеўнай Ніжанкоўскай. Гэта яна скіравала паехаць роварам у цяпер ужо Максімаўку...
Фрагмент кіламетроўкі ГШ УС СССР «N-35-67 (Радошковичи), 1986» для параўнання. Зноў невялічкае адрозненне ў Global Mapper.

"Вольная Беларусь" номера 6, 7 не сохранились?

Форумная тема про перекопанные дороги:
https://poehali.net/forum/turizm/tur-boltalka/pravo-selhoz-predpriyatij-perepahivat-dorogi/

Цитата сообщения от alies отправленного 26 Июл, 2017 в 07:07

Жизнь в современных бетонных джунглях аморальна во всех отношениях, так как она — против природы и традиций.

Я не спорю, просто подчеркну, что в той же мере был "аморален" и антиэкологичен переход от охоты и собирательства к сельскому хозяйству.
Ради полей люди выжгли и выкорчевали множество дубрав, лесов, осушили болота, выпрямили малые реки. Уничтожили целые экосистемы, которые существовали в этих местах. Добрая часть Беларуси, особенно в могилевщине, брестчине и гомельщине - скучны, много полей, минимум сохранившихся естественных экосистем.
Сельское хозяйство позволило накапливать запасы, как следствие, породило касту чиновников и централизованную власть.
А ведь беларуская культура, народный календарь, языческие боги, праздники тесно связаны именно с аграрным образом жизни.

С другой стороны, те примитивные народы, которые не освоили сельское хозяйство, не пошли по "аморальным" путям цивилизации, были обречены на вымирание и порабощение более развитыми соседями.
Так и сейчас: города эффективнее сёл, но без этого неприятного шага вперед общество останется в позавчерашнем дне.

***
Военный историк Олег Усачев высказал такое предположение по аэродрому Боровой:
"Насколько я знаю, многочисленные довоенные аэродромы строили политзаключенные. Их бараки обычно находились рядом со стройкой. К концу строительства их (обычно) расстреливали.
Обращаю Ваше внимание, на карте 1934 часть Валерьяново уже была за забором из колючей проволоки. Это же было и при немцах."

И действительно, такого значка я раньше не встречал. На немецкой карте 1944 г. рисунок аналогичный.
Есть ли идеи, что такое было с деревней?

Отвечу не сразу и не по-порядку, так как дата 6 жніўня обязывает сосредоточится...
Вы привели фрагмент оригинального листа 250-метровки РККА «N 80-A-б», 1934 г. (рекогносцировка 1933 г.). Интересно, если не секрет, знать источник, откуда он взят.
Действительно, две большие зоны в посёлке Валерьяново ограждены проволокой или жердями (расшифровка обозначения взята с польского справочника 1925 г. выпуска, стр. 42).
Немецкое переиздание этой карты специально загрузил в Ozi Explorer, чтобы измерить площадь ограждений. Северная область — 17067 м2, южная — 28891 м2.
Можно предположить, что здесь располагался конезавод или иная ферма, но соседство большой могилы через дорогу наводит на иные мысли...
Без сомнения, это лагерь из двух зон вдоль дороги (съезда с шоссе и никуда особо не ведущей), удалённый по открытой местности от ближайших поселений и просматриваемый с высот.
Ещё интересный факт. На Вашем фрагменте отсутствует небольшой участок леса по обоим сторонам строящейся (на немецкой — построенной) дороги на Заславль (вошёл только северный краешек внизу). Просёлочная дорога (теперь это асфальтовый въезд в посёлок Валерьяново) на немецкой карте шла от южного ограждения (приблизительно с середины ограждения у дороги), пересекала шоссе и шла восточным караем этого леса во 2-е Копище. С краю этого маленького лесного пятачка (проверю навигатором, сделаю карты) находится могила с большим числом жертв (упоминал ранее). Самое интересное, что на Вашем фрагменте этой просёлочной дороги через шоссе и опушку леса в район захоронения НЕТ(!). Получается, что её «НАТОПТАЛИ» (!). Нет её и на 500-метровой карте «N-35-080-А (Минск), 1936». Странно! Немцы напрямую указывают источник данных — 250-метровки РККА 1933—1934 гг. рекогносцировки. Значит, дорога нанесена по факту...
Кто лежит в яме у дороги Колодищи-Заславль вблизи поворота на Валерьяново? Вероятно, жертвы двух режимов... Оккупанты вполне могли использовать инфраструктуру...
Что касается аэродрома (а был ли он до войны?), то строить его не было необходимости — ровное поле можно было слегка подправить. Если что-то строили, то, вероятно, само шоссе от железной дороги на Заславль — военную дорогу для переброски сил для нападения на Польшу.

Раньше все, кто давал клятву Гиппократа, спасали не только тело, но и душу. Именно спасение души доктор Францыск Скарына считал главным и при помощи меценатов установил в Праге печатный станок, вырезал шрифты и клише, купил краску, бумагу, все для переплёта. В статье «Доктар Францыск Скарына.» праздничного номера «Вольнай Беларусі» за 8 августа 1917 г. Максім Гарэцкі сообщает, что «...надрукаваў Скарына у Празе:
у 1517 г. — 4 кнігі — 222 лісты,
1518 г. — 8 кніг — 348 лістоў,
1519 [г.] — 10 —[кніг] —524 —[лісты.]»
Неверно называть Францыска Скарыну издателем (в современном смысле). Это принижает его талант и всё, что он сделал. В Праге доктор стал Мастером — наборщиком, корректором, художником (дизайнером), печатником, резчиком, переплётчиком. Всё в одном лице. Без всяких лицензий, разрешений, ББК-УДК-Беи, штрихкодов, условно-издательско-печатной аброкадабры, кружков с плюсом, технологов, чиновников, маразма... Если бы в XVI веке он столкнулся с беларуской полиграфической реальностью (особенно в конце 1990-х), то кроме медицинских инструментов ничего бы полиграфического (кроме самих книг) в руки бы не взял.
В Праге по словам Максіма Гарэцкага Скарына напечатал 22 книги (23 — Википедия). Дело остановилось. Можно предположить, что никому не нужны были в Праге Библии на чужом языке, да ещё и с отступлениями. Сейчас бы сказали, что «бизнес не пошёл».
Перенос типографии в Вільню тоже не увенчался успехом. «Малая подорожная книжка» — это поиски в создании нужного «товара», «маркетинговый ход». Обществу не нужно «спасение души», оно, в XVI веке, не готово было так себя «лечить», приобретая издания Францыска Скарыны. Не видело в них пользы, необходимости. Именно этим можно объяснить печальный финал «полиграфической виленской одиссеи», поездку Скарыны в Великое княжество Московское. Смерть меценатов — это не объяснение. Когда дело налажено, а книги находят сбыт, то нет нужды в дальнейшей поддержке.
События 500-летней давности находят подтверждение в сегодняшнем отношении к книгам беларуского первопечатника. Все теперь с ними носятся. Подготовлены мероприятия в Национальной библиотеке Беларуси, на родине мастера в Полоцке и иных местах, телепередачи, публикации, фильмы. Юбилей вдохновляет мастеров...
В статье «400-лецьця беларускаго друку.» Рамуальд Зямкевіч («Вольная Беларусь», Менск, 8 жніўня 1917 г.) мечтал о памятнике Скарыне в Вільне, медали и факсимильных переизданиях. Всё это сбылось (только нет самой Вільні). Но книги — это не только предмет искусства, набор переплетенных тетрадей, бумажный «кирпич», забавные картинки, дорогой предмет. Кто-нибудь, кроме нескольких историков или филологов, читал то, что с таким невероятным для современного человека трудом сделал Мастер? Понимает ли смысл написанного? Серые пиджачки перед камерами будут держать «кирпичи» в руках, высокопарно говорить о культурном прорыве, что-то про беларусов, а на деле — подобные им будут продолжать уничтожение мира и души человека, вгонять в «болезнь».
Мир, данный Богом, в автомобильном психозе общество вытаптывает, выкапывает, осушает, делает несправедливым и жестоким. Примеры этого разрушения можно найти выше, последний среди которых — солеотвалы ОАО «Беларуськалий».
С душой — не лучше. Доказательством этому служит ежедневная телепередача «Зона X» на канале, где культуру (и грамотность) вытеснила пропаганда (название передачи должно писаться как «Зона Икс» или «Zona X»). Постоянно там можно услышать слова «наркоман», «наркотики», «закладки», «тайник». Если столько производителей-поставщиков, значит, потребителей (наркоманов) просто невероятное количество. Всё это молодые души, будущее...
Город, бетонно-панельно-кирпичные джунгли, семья. Раньше ячейку объединял совместный труд. Сегодня ячейка разбредается из коробки (замечательная анимация «Жизнь в коробке» Bruno Bozzetto!) на работу, в сад-школу-институт. Что их объединяет? Кухня? Трапеза? Воскресный досуг? Беларуское телевидение?..
Доктор Францыск Скарына обязательно поставил-бы правильный диагноз. Он наверняка знал методы лечения этого общества, только общество не готово к самоисцелению. Ни в XVI-м, ни в XXI-м...
В архиве «Вольная Беларусь» за вторник 8 августа 1917 г.

В Полоцк и Вильню через 500 лет. После долгой разлуки свойственно в новом, непонятном, необъяснимом пытаться отыскать прошлое, те ориентиры, те отношения, что осели в памяти. Воспоминания пытаются найти опору в новой реальности.
Полоцк уже давно не место. Это невероятных размеров город, непонятной культуры, языка, обычаев. Бесконечный хаос из улиц и домов. Лес отступил далеко, его не видно. На улицах исчезли домашние животные, их вытеснили механизмы и заполнили всё шумом и вонью. Дышать тяжело и наростает желание бежать прочь. Жители не ходят свободно улицами, пересекают их только по сигналу, спешат, жмутся к домам. Сосредоточены, разговаривают сами с собой, но друг друга не приветствуют и не замечают.
Из Западной Двины — реки детства — не утолить жажды. Вода мутная, пахнет. Она мертва. Здесь нет рыбы и нет рыбаков. Хочется есть, но нет лавок, где пахнет свежевыпеченным хлебом, нет свежих яиц, вкусного молока, свежей зелени, свежей рыбы, нет самих лавок. Печатное слово везде. Оно лезет в глаза через вывески, щиты, инструкции, упаковку. Тексту уже никто не удивляется, не обращает внимания, смысл не важен. Этому миру не нужны, наверное, несколько уцелевших книг, где всё — от шрифта до переплёта сделано вручную мастером с Литвы.
Дорога на Вильню. Она начиналась где-то здесь, но вынести это невозможно. Бывший тракт невероятно расширен, срублены деревья. Дорога стала бесконечно длинной и невыносимой для путника — ни воды, ни постоялого двора, ни корчмы, ни приветного слова. Только шум и вонь. Есть окольный путь, он длиннее. Тут дышится легче, а встречи сокращают расстояние. Но что это? Бесконечный забор перегородил все пути-тропинки. Подбегают детюки в одежде цвета грязи, заламывают руки, уводят...
Нет дороги в дорогую Вильню, где была типография и переплёт. Нет и самой Вильни. Теперь это не город мастеров... Исковерканная история нового глобуса, уничтоженный мир...
... Клетка открывается. Подходят, извиняются, хлопают по плечу и даже лезут целоваться. Предлагают остаться. Нет, в этом мире безумцев бесполезны книги в таких руках, бесполезно лечение. Свечки потушены, остаётся только ждать...
———
«Вольная Беларусь» у 13-м нумары за 11 жніўня 1917 г. паведамляе, што нямецкія акупанты ў забранай Беларусі ўводзяць афіцыйны тэрмін «Weissruthenien» (Беларусь) замест «Weissrussland» (Белоруссия). Сам народ ужо 100 гадоў не можа вызначыцца: белорусский ён ці беларуский, краіна Беларусь ці Белоруссия...

Цитата сообщения от alies отправленного 4 Авг, 2017 в 21:01

Вы привели фрагмент оригинального листа 250-метровки РККА «N 80-A-б», 1934 г. (рекогносцировка 1933 г.). Интересно, если не секрет, знать источник, откуда он взят.

Источник: известный польский сайт mapywig.org.
http://igrek.amzp.pl/mapindex.php?cat=USSR025EURNE

Цитата сообщения от alies отправленного 4 Авг, 2017 в 21:01

Ещё интересный факт. На Вашем фрагменте отсутствует небольшой участок леса по обоим сторонам строящейся (на немецкой — построенной) дороги на Заславль (вошёл только северный краешек внизу). Просёлочная дорога (теперь это асфальтовый въезд в посёлок Валерьяново) на немецкой карте шла от южного ограждения (приблизительно с середины ограждения у дороги), пересекала шоссе и шла восточным караем этого леса во 2-е Копище. С краю этого маленького лесного пятачка (проверю навигатором, сделаю карты) находится могила с большим числом жертв (упоминал ранее). Самое интересное, что на Вашем фрагменте этой просёлочной дороги через шоссе и опушку леса в район захоронения НЕТ(!). Получается, что её «НАТОПТАЛИ» (!). Нет её и на 500-метровой карте «N-35-080-А (Минск), 1936». Странно! Немцы напрямую указывают источник данных — 250-метровки РККА 1933—1934 гг. рекогносцировки. Значит, дорога нанесена по факту...

Действительно, это дорога появилась на немецкой карте.
Всю известную мне информацию о братской могиле я написал в теме про уплотнение Копища. Чтобы не повторяться, ссылка:
http://forum.onliner.by/viewtopic.php?t=20066395&start=60#p96515996

Обращаю внимание на процитированный комментарий родственника местных жителей, в котором захоронения локализуются именно вокруг места пересечения этой "новой" просёлочной дороги с раковской трассой (Колодищи-Заславль-Раков). По другую сторону от памятника через трассу сейчас кафе, но ранее в самом деле был лесок с непонятными ямами.

А здесь, на месте будущей стройки нового микрорайона в Боровой, нашли кость, похожую на человеческую:
http://forum.onliner.by/viewtopic.php?t=20066395&start=80#p96765673

Также важные факты по раковской трассе. От памятника на запад до Куропат 3 км, на восток до московской трассы (Карниз-болото) чуть меньше 4 км. В обоих местах производились расстрелы. У второго из них - пересечения раковской и московской трасс стоит обелиск с такой же цифрой 30 тыс. Захоронения были найдены после войны, но до сих пор ими никто не занимался, повторный поиск в последние годы ничего не дал. Братской могилы под обелиском фактически нет. А расстреливали где-то в лесу между московской трассой и Валерьяново. Подробнее: http://minsk-old-new.com/minsk-3241-ru.htm

Цитата сообщения от alies отправленного 4 Авг, 2017 в 21:01

Кто лежит в яме у дороги Колодищи-Заславль вблизи поворота на Валерьяново? Вероятно, жертвы двух режимов... Оккупанты вполне могли использовать инфраструктуру...

На коротком отрезке имеем 3 точки: Куропаты, Валерьяново-Боровая-Копище, Карниз-болото и 3 временных периода.

1. Довоенные расстрелы репрессированных (как минимум) в Куропатах.
2. В войну расстрелы советских военнопленных (как минимум) в Валерьяново-Боровая-Копище, в Карниз-болоте. Лагерь советских военнопленных в Валерьяново-Боровая-Копище.
3. После войны лагерь немецких военнопленных в Валерьяново-Боровая-Копище. Это предположение, так как инфраструктура лагерей повторно использовалась (пример с известным лагерем в Масюковщине). Но информация о таких лагерях до сих пор в архивах засекречена.

Интересно, помнит ли кто из старожилов Валерьяново, Копища, Боровой о тех временах?

Спасибо за информацию. Из «старожилов» в Валерьяново осталась бабуля 70 лет...

Серьёзна и ответственна пора урожая, вскрывает все пороки современного беларуского общества. Общество — механизм, где механики и ремонтники — наладчики системы — это квалифицированные и уважаемые специалисты, которые получают зарплату за то, что ничего не делают.
В обществе свободных людей труда всё выстраивается на слове чести, логичных правилах, кооперации, взаимной выгоде, патриотизме. В несвободном обществе, где сами граждане хотят быть «рабами», а система этому способствует, не пытаясь их «лечить» и «учит жизни» независимых, всё выстраивается на жёстких и неуважительных отношениях, где работа превращается в «битву», звучат угрозы.
Беларуские телеканалы пропаганды ежедневно говорят об урожае. Но почему-то только зерновых, а каких — не уточняют. Рожь, пшеница, овёс, ячмень, гречка, рапс,...? Урожайность чего озвучивается ежедневно — не понятно. Кукурузу смешали с пшеницей и рапсом... А, позвольте, как с уборкой капусты, помидоров, свеклы, огурцов, ягод, фруктов? Как исключение из правила промелькнул небольшой эпизод про зелёный горошек. И почему в кадре только аграрии, только одна, достаточно неэффективная и вредная (основанная на минеральных удобрениях, пестицидах, черезмерном потреблении импортного топлива, деградации почвы, дорогих и сложных механизмах) технология? А где фермеры? У них, правда, методы могут быть либо более нравственными (без химии с естественными способом улучшения плодородия), либо ещё хуже — безконтрольными. Всё зависит от совести и воспитания. Как у них дела, какие проблемы, урожайность?
Нет в кадре и личных подсобных хозяйств, нет дачников. А как у них успехи? Какой ассортимент, качество, технология выращивания и уборки?
Интересен опыт просмотра белтелепропаганды без звука в реальном времени или в ускоренной записи. Слово отвлекает. Драгоценное световое время, солнечный день, беларуское поле, уборка урожая. В кадре каравай и девушка при нём, «наладчики и механики» (власти, если кто не понял), те, кого отвлекли от работы в поле, стенды, палатка. За кадром звукорежиссёры, операторы, техники, специальные службы, хлебопёки каравая, сборщики и оформители стендов, монтажники тента, водители автомашин сопровождения,... Вся эта публика — на работе. В кадре полемика, широкие жесты, моргание глаз, сутулые плечи, напряжённость, равнодушие.
Нужна ли такая «помощь» настоящему хозяину земли, кто ценит время и не ждёт милости у погоды? Сто лет назад хозяин поля просто бы выгнал таких «гостей» со своей земли, чтобы не мешали работать. В лучшем случае вручил бы каждому по косе и показал бы место...
За немой картинкой в телевизоре слышится звук, напоминающий звук механического счётчика в советском такси. Это не просто народные деньги вылетают на ветер. На ветер вылетает независимость и свобода...

Вместе с пожелтевшими страницами «Вольнай Беларусі» фотография иедеологически неправильного урожая. В кадре весы с клубнями ОДНОГО калива картофеля, ботва которого на заднем плане. Это сорт «Скарб» беларуской научной селекции. Калива было посажено с нарушением технологии (абы-як!), выросло больным и убрано до срока. Основной урожай стоит по пояс зелёный, пытается который раз цвести и без признаков фитофторы на 17 августа сего года.
Почва — песок Минской возвышенности. Дорожные строители карьером изуродовали землю, плодородие которой пришлось восстанавливать. При помощи скошенной газонной травы, которую выбрасывают нерадивые хозяева, листового опада, древесных опилок или стружек и кухонных очисток — «золота», которое городская цивилизация безхозяйственно хоронит на свалках. При восстановлении не использовалось ни грамма паскудства, предлагаемого для почвы от ОАО «Беларуськалий» и ОАО «Гродно Азот».
При выращивании не задействованы беларуские нефтеперерабатывающие заводы, тракторы «Беларус», машины «МАЗ» и пр. Только лопата и грабли. Прополка и борьба дорогими и вредными научными порошками была с успехом заменена мульчированием и ручным сбором жуков. Полив картофеля на песчаной горе (высота 242 м) не проводился всё лето вплоть до выкапывания.
Может ли канал белтелепропаганды сделать сюжет о хорошем результате? Сомневаюсь... Что-ж, сделаем свой репортаж о сборе «второго хлеба»...
———
У 14-м нумары «Вольнай Беларусі» за 17 жніўня 1917 г. надрукавана карэспандэнцыя «В. Карпілаўка, Вілейскага пав.». Казюк К. (Казюк Карпілаўскі?) знайшоў вольную хвіліну для допісу ў самы адказны для селяніна час. Ён і Вацік (Вацюк), аб якім згадваў вышэй, — сваякі Антона Лявіцкага (Ядвігіна Ш.) — засталіся за гаспадароў у фальварку Карпілаўка пасля прыходу немцаў на Беларусь. У тэксце згадваецца «школа вярсты за дзьве». Можа, гэта Хоруженцы (так на мапе 42к «LXXI-13 (Ратьковичи), 1929»), ці Харуижицы (на мапе 126к «XIV-6 (Крайскъ), (...)», альбо Хоружія (на мапе 84к «XV-23 (Радошковичи), 1927»), дзе некалі выкладаў Янка Купала?
Тэкст заканчваецца словамі: «І сьпіць Карпілаўка, сярод гор і лясоў, хоць будзюць яе зарніцы новага жыцьця і грукат гарматаў...». Праз 13 гадоў (а, можа, і болей) «зарніцы» знішчаць мір Ваціка і Казіка, сям'і Лёсікаў. Дакладны год можна вызначыць па будаўніцтву на раскулачаным каробкі з бетону і жалеза. Поле і сад пры фальварку — ўсё прапала. Толькі крыніца працягвае свой бег. Унукамі тых, каго, магчыма, вучыў Янка Купала, будзе зрыта гара ў былым фальварку, а ў кар'еры зробяць сметнік (сёння прысыпаны, часткова вывезены)... Зямля ў фальварку мертва і па сёняшні дзень. Ніхто не збірае там ураджаі. Толькі дуб яшчэ пазірае на гэтую дэградацыю...
Алеся і Люця (дзеці Язэпа і Ванды Лёсікаў) паведалі мне некалі фрагменты свайго дзяцінства з далёкіх 1920-х: бясконцае падарожжа возам з Менску ў фальварак, драўляны дамок каля сцюдзёнай крыніцы, водар яблык, адчуванне шчасця... У пачатку 1990-х на сваёй зямлі нічога не змаглі пазнаць...
Карпілаўку цяпер будзяць не «грукат гарматаў», а шум магістралі Мінск—Мядзел і людзі з тэхнікай у полі. Ніхто не пасвіць кароў і коней, ніхто не абрабляе і не збірае ўраджаі на бацькоўскай зямлі. Праз сто гадоў пашня стала непатрэбнай, а людзі адвыклі на ёй працаваць. Усё дагары нагамі, ўсё зламана...