Сказочная тема

Почитай Папа сказку, говорит дочурка с вечной надеждой, которой не суждено сбыться. Папа не читатель папа писатель, то есть сказочник обычно отвечаю, переводя таким образом стрелки и продолжая заниматься собственными делами. Что ж вечером меня ждет расплата, улёгшись с детьми приходится придумывать очередную сказку «про наших друзей», про дельфинов, еще про кого, всех не упомнишь. Иногда очень тяжело себя настроить, частенько удается соскочить. Но сегодня обязательно придумаю и расскажу, даю себе слово. Ведь они этого очень ждут.
А сейчас я расскажу вам сказку для взрослых. Немного грустную, немного про взаправду, немного с намеком. Прочитайте и обязательно расскажите знакомым. Может знатный из меня получится сказочник.
Жил был один Герцог. Ну это так он себя называл, и так всегда называли его верные слуги. Правил он одним славным городом. Правил давно, так давно, что многие жители того города и времен без Герцога не помнили и не знали.
Город тот не богат был, но с голоду в том городе никто не помирал, народ был дружный, крестьяне хлеб сеяли, мастера сапоги да одежку какую валяли. В общем худо-бедно жили. А богатства нажить не могли потому, что не мог никак Герцог с купцами совладать. Жадный был Герцог, на каждого купца смотрел, как на кошелек с деньгами, и покою ему не было пока с последнего купца, последнюю монету не вытрясет. Но народ не жаловался, кто ж купцов то любить, а поесть, есть краюха хлеба и слава богу, доживем до завтра. А тех недоумков, что про Герцога лихие речи вели сам народ на потеху побивал, не любили люди смутьянов и дармоедов.
Но лиха бедна начало, уж больно не урожайные годы настали, соседи Герцога поджимать начали, последние купцы по вывелись, амбары пустели, люди стали жизни не рады. Сидит Герцог во дворце своем и думу свою тяжёлую думает. Не то, что он за людишек переживал, а пустые амбары это и себе убыток, люд не довольный, и даже слуги верные косится стали. А тут еще и турнир на носу.
Ох не любил Герцог эти турниры, но так заведено было, хочешь, не хочешь раз в несколько лет, самые славные рыцари города съезжались силушку свою показать, да народ потешить. И хотя славных рыцарей Герцог давно извел, кого темной ночью его слуги похитители и живем схоронили, кого в масле, кипящем на площади сварили, а кто рассудку лишился после каменного мешка в подземелье, не спокойно каждый раз Герцогу на сердце было. Не доглядишь, и вместо дурня, что на лошади задом на перед сидит, или смех сказать, бабы размалеванной, выйдет супротив тебя неведомый рыцарь да вышибет из седла. Бед не оберешься. Как будешь слугами понукать, боятся то тебя не будут, да и соседние короли да герцоги на смех подымут, народ голодный, совсем злой стал, жизни не дадут. Что же ему Герцогу то делать?
Тут в дверь стук громкий, велел Герцог открыть. Вошёл к нему лекарь, главный в этом городе. Да стал ему последние сплетни рассказывать. Дескать завелась в ихних странах заморская зараза. Не чума, не оспа, а нечто негаданное и непонятное. Говорят, лечи не лечи нету от той заразы лекарства, и от заразы той, люди помирают, но помирают, если нет жратвы и ухода. Послушал его Герцог внимательно, поспрашивал, и осенило тут старого Герцога. Сказал он на завтра всех слуг своих собрать и главному лекарю тоже быть.
На утро собрались слуги и люд честной и вышел к ним Герцог, и не узнали его люди. Герцог блестящие доспехи надел, знамена поднял, трубачам знак дал. И затрубили тут трубы на весь город. А Герцог речь стал говорить, долго он говорил, горячо. Говорил о том, что враг к ним в город пришёл не ведомый, и не видимы. Говорил, что горожанам вместе собраться нужно, не толпой, а сердцами. Говорил, что каждый теперь солдат, и каждый теперь трудится должен не покладая, рук, но про беду помня, что каждый друг за друга в ответе. Что люди теперь не должны подходить к друг другу, и не время теперь для посиделок и пьянок, но что вместе они все равно. Испугались люди, но увидели, что старый Герцог с ними, что о них печется. Поверили ему сердцем, ура дружно закричали.
Когда заморская зараза в город пришла, весь город готов был. Герцог лекарю дворец отдал да фамильное серебро продал, ну или велел сказать о том. Каждый день Герцог на коне город объезжал, больных не чурался, сам им воды подносил.
Стали люди Герцогу из окон виват кричать, с новой силой возлюбили они его. Да краюха хлеба не каждый день теперь была, но что поделаешь время такое, зато у них Герцог есть, победитель заразы.
Когда время турнира пришло, ни нашлось кому с Герцогом бой вести. Было пару недоумков, но народ их сам камнями побил. Герцог довольный во дворец вернулся. И заснул Герцог крепким спокойным сном.
И приснился ему, день тот, когда главный лекарь к нему пришёл. Только он, герцог не стал его слушать, а сказал, коли ты будешь народ мутить, и меня от дум отрывать, я тебе «сучий сын» язык отрежу, да собакам скормлю. Выгнал лекаря герцог, а слугам своим велел плетьми сечь каждого, кто про заразу говорить начнет, не важно лекарь он, либо еще какой безбожник, а как заболеет кто, так поить его горелкой до беспамятства. Иокнуло, что то во сне у Герцога, и не просыпаясь очутился он на площади. А там народ разъярённый, его, герцога, за руки, за ноги, к колу дубовому тащит. А у кола того, палач его же личный, стоит беззубую лыбу давит, кол салом смазывает. Взревел Герцог от страха, и бессилия. До хруста челюсти сжал, и как был во сне в лучший мир отошёл. Только слуги с утра нашли его.
А что было потом, с городом тем, это уже другая сказка. Её сами жители города писать станут. Когда очухаются. Когда поймут, герцоги и Герцоги на их шею всегда найдутся, а историю свою каждый творить сам должен. И не ждать, что его краюхой хлеба, кормить кто-то будет.