Граф Монте Пердидо. Пиренеи. Апрель-май 2017.
Осталось метров 100 набора, где этот чёртов туннель? Впереди показался спасительный вход. Одинокий, никакой охраны.
Докрутив кое-как, стало ясно - это ещё не наш. Смотрю, что-то Серга на въезде спешился, что-то его штормит. Поравнялся с ним и тоже остановился: стояли, уперевшись лбом в бетонную стену из встречного ветра. Пытаясь не загреметь с велосипедом, мелкими шажками прошли по туннелю и выбрались к цирку. И в прямом, и в переносном значении. То, что разыгралось на узкой арене, можно смело назвать "представление". Дождь, град, ветер. Навстречу нам спускался пикап с испанскими номерами, сделал резкий разворот перед носом у Серги и поехал обратно. "По нашу душу", - подумал я.
Добрались до туннеля, на столбе табличка с перечёркнутым велосипедом. Мы покрутили дальше. Пикап перерезал нам дорогу, и через окно жирный испанец стал повторять, как заведённый: "Бициклета импосибле, ферме".
Серга стал объезжать пикап сзади, испанец вылез из машины, взял меня за локоть, отвёл к столбу и стал тыкать пальцем, приговаривая: "Импосибле, бициклета импосибле".
- Да, пошёл ты на х..й со своим импосибле, ты видишь, жопа какая вокруг? - кричу ему, сквозь завывания ветра по-русски, тычу пальцем на багажник пикапа. - Загрузи велики в пикап и поехали отсюда быстрее.
Испанец посмотрел, что мы агрессивно настроены, и решил запереться в машине, показывая нам оттуда жестами: импосибле. Мы ему показали жестами, куда он может идти.
Как назло, ни одной машины. Без движения начали подмерзать. Вдалеке заметили фуру, ныряла, выныривала из-за поворотов. Бросились под колёса, изумлённый испанец за рулём спросил:
- Чем могу помочь?
- Карго фри? Бициклета ферме. Туннель импосибле, - показал пальцем на знак.
Испанец понял сразу, побежал открыть нам прицеп, загрузили два велика.
- Где Шурик? Что случилось? Не вижу его, - говорю Серге. - Ладно, езжай один, я останусь его ждать.
Серга уехал отдыхать в Испанию, а я остался ждать Шурика.
Велосипед с вещами уехал, я это понял поздно. Вынырнул из-за поворота Шурик и медленно плёлся вверх. Из тёплых вещей у меня остались только сухие носки и пару целлофановых пакетов. Побежал под навес туннеля менять, успел переодеть один, вижу - поднимается фура. В одном носке побежал навстречу. Зря - цистерна. Доплёлся Шурик, я ему высказал, что я про него думаю, где он так задержался?
- Шёл пешком.
- Может, ползком?
- Не мёрзни, возьми мою куртку.
- Иди туда, куда я отправил испанца.
Ещё одна фура с прицепом. Водитель остановился, понял сразу, чего от него хотят, в отличие от того, жирного. Загрузили велики, открыл пассажирскую дверь и на меня посыпались пустые бутылки. Стал их собирать и забрасывать мусор обратно, но оттуда посыпалось ещё больше. Плюнули, залезли: я между креслами. Внутри тепло, и меня начало колотить, схватился за кресла, чтобы унять дрожь. Водитель смотрел на нас с изумлением.
- Вы куда? - спросили у него.
- В Севилью.
- Шурик, может ну их нафиг эти Пиренеи?
Это была жирная точка. Другого финала французской истории я себе не могу представить.
Проехали с комфортом туннель, водитель нам пожелал доброго пути. Стоим и не верим своим глазам: Для нас включили лето.
Как нас проводила Франция, и как нас встретила Испания. Только что прошёл дождь, но солнце реально жарило, высушивая асфальт и , главное, одежду прямо на глазах.
Горы были укрыты облаками, но это были уже другие облака - тёплые.
Мы спускались по ущелью, самому красивому, тёплому, солнечному и ламповому.
Нету лучшей красоты, чем .... Правильно.
Поворот к водопадам цирка Pineta, красивое место, но воды нам на сегодня хватило. Тем более - это крюк в тридцать километров, а у нас времени уже в обрез, если мы хотим успеть на Атлантику.
Картинки, как из фильмов про ковбоев.
Над нами уже дрались за добычу, но мы ничего, ещё держались бодрячком.
Свернули к каньону Аньискло. Чесноков описывал две дороги в каньоне - верхнюю и нижнюю. По нижней, вроде как, нельзя с велосипедом, и охрана нацпарка стоит, не пропускает. Что там за дороги, я слабо себе представлял. И не понимал: почему так не понравилась верхняя? Я представлял в уме, как в Турции - дорога снизу, над ней ещё дорога, и верхняя обычно интересней и живописней.
Въехав в узкие ворота каньона, всё стало ясно, но нас это не обрадовало.
Мы получили то, чего хотели: в одно путешествие вместили две абсолютно независимые друг от друга истории, туннель - был такой чёткий контраст, как в лифте - нажал кнопку, двери закрылись, открылись, а ты уже на другом этаже.
Начало каньона, под колёсами разбитый временем асфальт. Где эта развилка на верхнюю и нижнюю дорогу?
Впереди отвесные скалы.
Бирюзовая вода.
Если на севере скалы покрывала густая растительность, то здесь красовались одинокие цветки.
Слева от дороги небольшой одинокий рефьюж, можно провести ночь с относительным комфортом, но до темноты ещё часа три, можно пройти каньон и остановиться где-нибудь возле Фанло. В отличие от Франции, здесь с водой напряжёнка - на ночь нужно запасаться, хоть до реки каких-то десять метров, но отвесно вниз.
Чесноков писал, что в каньон его не хотели пускать с велосипедом - только пешком, убедил их, что будет вести рядом с собой. Пропустили. Здесь же мы не встретили по пути никакой охраны. Неужели мы проскочим так просто? Я был готов уговаривать смотрителей парка.
Стены каньона постепенно смыкались над головой, вокруг ни души, только орлы кружили над последним самым слабым и хромым.
Поворот, и нас встретил ковбой в шляпе и на лошади - смотритель нацпарка, правда, не на лошади, а в пикапе. За пикапом маленькие запрещающие знаки, штук тридцать. Ничего нельзя: мусорить, ставить палатки, сидеть, стоять, лежать, бегать, прыгать. А над ними самые огромные: авто перечёркнуто, велосипед перечёркнуто и, самое страшное, пешеход перечёркнуто.
- Во, дела. Что за фигня?
Ковбой вышел из пикапа и скрестил руки перед собой - нельзя.
- Порке?
Начал что-то говорить по-испански, показывая руками импровизированную стену.
- Обвал? Во, дела. Далеко? Вообще импосибле? Или хоть как-то?
В этом и сок иностранного путешествия. По-русски он бы мне сказал: "Нельзя, обвал". А здесь, пойми, что он хочет. Почему нельзя? Кто сказал нельзя?
Ковбой показал назад, туда, откуда мы только что приехали и сказал:
- Фанло, - и показал рукой, как дорога поднимается наверх. Подвёл к стенду с картой нацпарка, показал дорогу, и здесь мне всё стало понятно: в каньоне нет двух дорог. Это одна дорога, которая сейчас закрыта для движения, а вторая дорога идёт прямо в Фанло, минуя каньон.
Как так? Неужели не удастся прокатить по этому каньону на велосипеде? За этим-то сюда и ехали, весь маршрут построен именно из-за этого каньона. Стоим в расстроенных чувствах.
Смотритель взял бинокль и направился в каньон, мы за ним:
- Порфавор, сеньор, возьмите нас.
Вот, все туристы одинаковые: считают, что их проблемы - это всех проблемы. Войдите в положение, мы устали, мы замёрзли, мы заблудились, и все давайте дружно нам помогать, иначе вы редиски.
- Импосибле, - сказал смотритель и ушёл.
Оставили велосипеды и пошли вслед за ним, хоть посмотреть краешком глаза.
Да, вот такая печальная история, нагнали смотрителя, наблюдающего за орлами, пока он нас не застукал, свернули назад. На этом должна закончиться история и придётся вернуться назад.
Кусочек видео из каньона.
Что же делать? Если ехать в Фанло, минуя каньон, нужно возвращаться назад километров на десять, а потом опять набирать высоту. Долго и скучно. Выдвигались разные предложения, самым оптимальным казалось: сбросить ковбоя с обрыва, и дело в шляпе. Но, у него могут быть сообщники на другой стороне каньона, которые заприметят что-то неладное. Взятка? Слабо верится, что рядовой среднестатистический белорус может что-то предложить человеку, живущему в стране с высоким уровнем дохода на душу населения. Остаётся одно: затаиться, замереть и ждать. Если охрана круглосуточная, то нам не повезло, но если... Это "если" и приняли за правильный выбор. Тем более нам так приглянулся тот рефьюж у дороги, синоптики пообещали ночью ливень - ещё один аргумент. Вернулись немного назад, заняли рефьюж, и, оказалось, вовремя. Через полчаса к хижине подъехала машина с мучачосами и мучачами. Засунув нос в домик из любопытства, сконфузились.
- Сейчас они нам зададут жару, - сразу рисуются картинки наших озёр, когда приезжает ближе к вечеру машина, а за ней следом и вторая, забитые весёлыми парнями и девушками.
После восьми вечера мы от них не слыхали ни храпа, ни стонов, ни звериного рыка. Даже как-то непривычно. Как стемнело, пошли с ними познакомиться, расспросить, может они что-то знают о каньоне? Да, и просто уже соскучились по нашим местным: "Энннаа, сюданнна, тычонннаа? Наннна". Ребята оказались из Барселоны, приехали в каньон пройтись пешком, но пойдут не в Ордэса, а в Аньискло, и тоже хотят проехать на авто до пешей тропы. Мы их расстроили, что вряд ли у них это получится. Сидели тихо, ужинали, изредка перекидываясь фразами и к нам как-то холодно отнеслись. Где эта горячая испанская кровь? Где эти тореадоры? Что-то я в испанцах совсем разочаровался. Поговорили каждый о своём, как всегда, и разошлись.
Наш рефьюж был совсем небольшой хижиной метра 3 на 4 без двери, но с окнами и, самое главное, камином.
Все стены рефьюжа были расписаны на одном языке. Куда бы вы не отправились, где бы не останавливались, всегда найдёте WAW. Вот, любят поляки оставлять автографы. Хотя, самую лучшую надпись я прочёл в карпатской хижине на подъёме к Гропе: "Змерзли, як собакi, аж iнеем покрились сракi". Как-то так.
За вечер мы хижину обжили, разукрасили сохнущей одеждой. Уже совсем темно, луна рисует причудливые узоры на скалах. Время ближе к одиннадцати, по дороге из каньона прошуршали шины пикапа.
- Еееее, - три улыбки на лицах, можно было ничего и не говорить. - Завтра каньон будет наш.
В шесть утра будильник прозвонил: "Подъем". В камине догорали угли, трава была мокрой после ночного дождя, соседи спали мёртвым сном. Забрезжил рассвет: пора, собираем вещи и в путь. Пулей поднялись к баррикаде - никого. Сегодня наш день. За поворотом можно и расслабиться, нас уже никто пешком не догонит. Можно и подождать немного, пока чуть-чуть света не начнёт попадать в объектив.
Чесноков, ты меня завёл в этот каньон, но, ты не прав, здесь не красиво, здесь Ахренительно.
Это был день, который определил весь поход.
Поднимались мы по каньону почти два часа, всё ждали, когда же будет обвал, может придётся и повернуть назад, но это уже не страшно. Свою долю удовольствия мы получили. Докрутив до поста охраны с той стороны, начали сомневаться, всё ли правильно поняли из жестов ковбоя? Руки ладонями к себе резко опускал сверху вниз. Да, он нам просто намекал, что сейчас брачный период у орлов, и их нельзя тревожить, они стеснительные! А мы: обвал, обвал.
На посту караулил такой же ковбой, и мы гордо проследовали мимо капота. Ковбой даже поперхнулся утренним кофе. А у нас с шести утра сухо во рту.
- Давай замутим кофе прямо здесь?
- А, давай.
Пока варился кофе, каньон медленно просыпался.
За каньоном две дороги соединились, и мы встретили вчерашних соседей. Они ещё сонные, мы уже бодрые и с видом укротителей ковбоев.
Впереди деревушка Фанло, а за ней уже и поворот к Торла - воротам в каньон Ордеса.
Хоть и на испанской стороне, а утром было всё равно холодно, один градус тепла, но солнце вылезло из-за гор, уже чуть-чуть грело.
Фанло, перевал
Спустились вниз в городок Брото, впереди подъём в каньоне Ордеса, а ничего про запас нет. Успели вскочить в магазинчик до сиесты. Хоть городок и туристский, но кафе и бары уже закрыты в обед на обед. Цены кусались, ценники вводили в заблуждение, но у нас есть проверенный метод: запускаем на десять минут Шурика, и он составляет список товаров на скидках: сникерсов по евро за десять штук, печенья 2+1 по цене одного. У него уникальный нюх на халяву. А я себе поставил цель - минус десять кило за три недели, поэтому мой рацион - три конфетки: две на подъёме, одна на спуске.
Подкрепились и двинулись к новым неизведанным местам.
Торла - мекка для туристов. Количество джипов раза в два превосходит число жителей городка. Я боюсь даже представить, что здесь творится в сезон, если стоянка была забита автобусами, машинами, мотоциклами, а джипы, как пчёлы, возили туристов взад вперёд.
Добравшись до ворот нацпарка Монте Пердидо, пришло время оставить велосипеды и размять затёкшие попы небольшой пешей радиалкой к подножию одноимённой горы, и давшей название нашему путешествию. Монте Пердидо - как звучит! Монте - что-то красивое французское: барокко, Дюма, Эдмон Дантес, граф Монте Кристо. Пердидо - что-то мерзкое испанское: грязь, ром, портовые шлюхи. Пердидо на слух такое же мерзкое, как книги Пауло Коэльо. Как можно объединить эти два слова в названии красивой горы? Я думаю, что Монте прибавили к Пердидо, чтобы хоть как-то скрасить это ужасное название. Я её приукрасил ещё больше, добавив, как у Дюма, Граф. Пусть это будет моей маленькой шалостью.
Родившись, как турист, в среде "горников", всё шло к тому, что я буду топать ногами. В детстве поход - это была моя единственная возможность свалить из дома на несколько дней, отдохнуть от городского асфальта. Я люблю асфальт. Он был моим другом, когда все дворовые дети разъезжались по деревням и бабушкам. Мы с ним проводили всё свободное время, я с ним первый раз в жизни поцеловался, когда мне купили двухколёсный велосипед, даже зашивали рану. А на полученную за несчастный случай страховку, родители долго отмечали с друзьями столь ценную, приносящую доход в семью, покупку. Топал, топал я по просторам нашей необъятной родины, пока не стукнуло мне двадцать лет, и наступила пора что-то менять. Топать среди школьников становилось неинтересно, а сверстники как-то разбежались по иногородним ВУЗам, ССУЗам и другим казённым домам. Единственный выход был - напроситься к горникам и идти на Кавказ. Из всего снаряжения у меня были только рваные кеды. В принципе, этого хватало для Беларуси во все поры года. Покупка, поиск снаряжения, обуви, одежды занял полгода, всё готово с большего, остаётся две недели, и у меня, к несчастью, в семье разыгрывается небольшая драма. К слову, ехать не могу. Высказал это руководителю похода и нарвался на волну негодования. Общаясь с ними больше десяти лет, я не знал, что горники - люди очень заносчивые и принципиальные. Мне казалось, что горы, красота вокруг очищает любого, но, я ошибался. Просто, горы могут умножить то, что у тебя лежит глубоко внутри и вывернуть это на поверхность. Если ты одухотворённый, отзывчивый, горы это возведут в квадрат, а если у тебя понторезка в душе припрятана, то в горах она разрастётся до сумасшедших размеров, иногда и хозяина захавает. В принципе, свою порцию эстетического наслаждения можно получить, лёжа на берегу озера, слушая потрескивание костра и наблюдая за персеидами, а в горы идут преимущественно за понтами. Так вот, если уже ты подписался на затею попонтоваться на перевалах, то должен идти, несмотря ни на что. Сломал ногу - катись на инвалидной коляске. Послушав историю, как взяли чью-то жену в положении, и она там на шести тысячах чуть ли не рожала, понял, что турьё мне такое не простит, теперь путь в горный туризм мне был заказан. Больше, кроме горного турья, у меня компании не было, и я выпал на долгие годы из этой обоймы вообще. Туризм для меня стал представлять картину: гамак, надувной матрас, ведро для ягод и грибов. А чего-то хотелось, куда-то двигаться. Стал напрягать своих школьных, дворовых знакомых на предмет тряхнуть стариной. Да, было тяжело пошатнуть этот дирижабль лени, но иногда это удавалось, и поход на весенние праздники выглядел так: два месяца я обзваниваю знакомых, месяц ищу рюкзаки, спальники палатки; идём три дня, а потом месяц разношу вещи обратно владельцам, выслушивая причитания: "Твой кот обоссал мой рюкзак", хотя у меня никогда не было кота. Маршруты были, казалось, разнообразными: вокруг Ордово, вокруг Вымно, вокруг Синьши, и далее повторяем всё против часовой стрелки. Каждый поход добавлял немного опыта, дарил впечатления, и в моём огромном чулане "походных" мыслей на одной полке стоял маленький бочонок с надписью "Впечатления", а рядом ещё меньший - "Опыт", а всё остальное место было в тёмной пустоте. Были бочонки: водные походы, потом рядом стали появляться автомобильные. Я рос, время шло, а чулан так и зиял пустотой. Мне не хватало чего-то, какого-то связующего звена, способного заполнить эти пустые полки, и, если бы мне тогда, лет семь-восемь назад сказали, что ты будешь пересекать границу Испании и Франции на фуре, а в прицепе будет навьюченный велосипед, я бы сказал, что у него явно горячка, и он не в себе. Вообще не представлял, что на велосипеде можно путешествовать. На него я не садился лет пятнадцать, на балконе стояли два аиста "для дачи". Как-то друг предложил взять эти аисты и съездить на озеро, на что я ответил: "Ты дебил? Мой батя пятнадцать километров до дачи на этой рухляди едет и в дороге два раза их перебирает полностью". Вся велоистория для меня началась тогда, когда в комплект к ведру, надувному матрасу и гамаку на моё любимое Ордово одной "горной" туристкой был привезён тяжеленный корч с гордой надписью "Стэлс" на болотно-синей раме. Он скрипел, пищал, но, на удивление, вращал колёсами. Я скромно попросил разрешения заценить этот папелац. Здесь, на лесной дороге, я и получил первую порцию велоадреналина - еловые ветки, хлещущие по морде, мошка, залетающая в рот, из-под колёс разлетаются какие-то зайцы. Я понял, чего мне не хватало, я понял, чем могу заполнить свой чулан. Приехав домой, я стал бредить: мне нужен велосипед. Попав в лапы продавцов, мне стали советовать разные марки, но я был непреклонен: "Мне нужен только Стэлс". Как умалишённый я накручивал километры вокруг Витебска на этом Стэлсе, за неделю проезжая то, что запланировал на пять лет вперёд пешком. И, если пешком у тебя шесть степеней свободы, на байдарке всего две, а на велосипеде что-то среднее - три, но зато какие! Велосипед вдохнул новую жизнь в походную рутину. Он сам заставляет меня ехать больше и дальше, а мне что и остаётся, так только вращать педали. Велосипед не требует особых знаний и умений, ему не нужны кошки и карабины, не нужно идти в связке, ты знаешь, что у велосипеда три степени свободы, а это значит, что ты не залезешь с ним на Эльбрус, не дюльфернёшь с обрыва, но он этого и не требует.
Можно было, конечно же, обойти охрану нацпарка Монте Пердидо и взять велосипед с собой на пешую тропу, но для меня лично это извращение. Как бы я не любил велосипед, а разнообразить путешествие пешей прогулкой я люблю. Тропа начинается примерно в восьми километрах от Торла и взбирается по дну каньона на высоту 1750 м.
